За тканями мы отправились не на рынок, а в лавку. Но сперва Гарла отвела меня к местному меняле. Надо было оценить мои монеты и посмотреть, сколько за них предложат.

Медные монетки и по пятьдесят копеек, и по десять рублей, достопочтенный рава Гривус осмотрел с любопытством, но брать отказался.

— Это вам, госпожа, лучше к ювелиру зайти. Могу рекомендовать вам раву Шарша, думаю, он по достоинству оценит тонкость работы.

А вот все белые монеты заинтересовали его. Он долго мял их в пальцах, крутил, даже капнул какой-то жидкостью, отчего на монетах проявилось зеленое пятно.

— Откуда у любезной госпожи такие деньги?

— Достопочтенный рава Гривус, я одна выжила после кораблекрушения. Плыла я из далекой страны, называется — Россия. Эти деньги в ходу у нас.

Я даже не врала, почти так все и было.

— Никогда не слышал о такой стране!

— Я тоже, уважаемый, пока не попала сюда, о вашей стране не слышала. Корабль попал в шторм, нас носило несколько дней, так что где моя страна — я даже не могу ответить…

Наконец определил цену:

— За вот эти монеты — по серебряному. За эти — по серебряному с половиной. Больше не дам!

Я вопросительно посмотрела на Гарлу. Она слегка пожала плечами, а потом отрицательно покачала головой. И я не стала упрямится. Уж она местные реалии точно лучше меня знает.

В общей сложности я разбогатела на двенадцать серебрушек и двадцать медяков. Мешочек получился увесистый.

Глава 16

— Гарла, а к ювелиру к какому пойдем?

— Ой, рава Лейна, к мастеру Шаршу боязно идти!

— Почему?

— Он лучший на весь город, уж на что я женщина бедная, а его имя даже и я знаю! Он, сказывают, для тиргуса всякое делает и для его ближних.

— Значит, точно пойдем к нему.

Я знала, что выгляжу сейчас как простая селянка, у меня мозолистые руки и платье из холстины. Моими шлепанцами на земле даже бомж бы побрезговал. Но, и это самое главное — у меня необычный акцент, я грамотная и умею считать-читать-писать. Если меня не устроит цена — я смогу отказаться. Но обмануть меня он не сможет.

— Гарла, сколько могут стоить такие сережки, из монеток, если продавать?

— Ну, наши то так и стоят — сережка, как монета. А вот твои — больно красивые, работа тонкая, у нас так и не делают. Думаю, тинга по три-четыре можно за каждую взять.

— Вот пошли и посмотрим, так ли это! Ты только дорогу спроси.

Дорогу нам показали быстро, очевидно, в городе мастера знали.

Лавочка была с толстенной деревянной дверью, но со стеклянными окнами. В распахнутых настежь створках стоял здоровый молодой мужик, в кожаной жилетке поверх белой рубахи и с двумя ножами на поясе. Стоял он как-то так, что было не слишком понятно, можно ли войти.

— День добрый, уважаемый. Это ли лавка мастера Шарша?

Мужчина с сомнением глянул на нас, но посторонился и даже коротко поклонился. Очевидно, это охранник и он не в праве сам решать, кого впускать, а кого нет.

Внутри после солнечного дня мне показалось слишком сумрачно, я даже не сразу увидела в лавке живого человека. Никаких застекленных витрин, никаких образцов на продажу. Это помещение, скорее, напоминало мастерскую. Стол, стоящий вплотную к окну, был завален различными инструментами. Часть из них лежала в строгом порядке, а часть, очевидна та, которой работал мастер, была разложена без всякой видимой системы.

Рава Шарш оказался достаточно молодым мужчиной. Чуть полноватым и круглолицым, белокожим, с нежным акварельным румянцем. Такое простодушное лицо вполне бы подошло пекарю, если бы не слишком внимательный взгляд. Ощущение было, как от сканера, которым считывают штрих-код. Взгляд прошелся по мне сверху вниз и еще раз, снизу до лица. Уж не знаю, что он там увидел, но обратился он не к Гарле, старшей по возрасту, а ко мне.

— Светлого дня, почтенные. Что угодно молодой госпоже?

— И вам света в душе, рава Шарш. Можете обращаться ко мне — рава Лейна. У меня есть несколько интересных вещей искусной работы. Я хотела бы предложить их вам, если мы сойдемся в цене.

Мастер показал рукой на свой стол. Я достала две монетки по пятьдесят копеек и одну десятку.

Рассматривал он их долго. Даже воспользовался лупой. Настоящей стеклянной лупой, оправленной в тяжелую медную рамку с длинной ручкой.

— Скажите, рава Лейна, в какой стране изготовляют такое?

Я совершенно серьезно прогнала ему сказочку про Россиию. А что я еще могла сказать?

— Как же ваши мастера добиваются такой точности и тонкости изделия?!

— Боюсь, рава Шарш, ничего стоящего я вам не скажу. Думаю, что эти монеты делают на станках. Ну, что-то подобное лесопилке, где дерево пилят с помощью силы воды.

— Ваши станки работают так же, с помощью воды?

— Рава Шарш, я просто женщина и никогда не была в таких мастерских. Давайте перейдем к оценке.

— Да-да, конечно, госпожа. Я готов предложить вам за маленькую монету десять гран. И двадцать — за большую.

Я усмехнулась и просто смотрела ему в глаза. Он немного смутился.

— Сколько же вы хотите?

— За маленькую монету я хочу пол тинга и тинг за большую.

— Это немыслимая цена, госпожа!

— Рава Шарш, я видела местные монеты в украшениях. Согласитесь, что вряд ли вам или другим мастерам удастся создать такую же, как эти. Это ведь не просто кусочки металла, а именно очень тонкая работа, доступная только богатым людям. И больше таких монет нет ни у кого!

Торговались мы не слишком долго. Я видела, с какой нежностью мастер поглаживает десятирублевую монету и стояла насмерть. Из мастерской я вышла, став богаче на девять серебряных тингов. Это были очень приличные деньги на хозяйство! Одну десятку я все же решила оставить себе на память.

А дальше началась просто вакханалия покупок!

начала я с обуви. Мне нужны были обычные шлепанцы, потому что мои мало того, что были плохо сделаны, так еще и не слишком надежны. Несколько раз ремешки просто отваливались. Обувь была дорогая. Туфли, некая помесь балеток и калош, стоили десять-двенадцать гран. Как ни жалко было мне денег, но ноги было жальче. Перемеряв кучу обуви в трех разных лавках я истратила целый тинг. На эти деньги мне сложили в корзинку две пары кожаных шлепанцев, балетки поприличнее, чем в первой лавке и что-то вроде коротких полусапожек — на осень.

Ткани вырвали у меня из бюджета еще полтора тинга. Пришлось вернутся на корабль и сложить багаж. До вечера я успела заглянуть к гончару и заказать кучу разной посуды, часть для работы, чтобы варить краски, часть для приготовления еды, нормальные формы и горшки с крышками. Больше всего мастера удивила идея рукомойника. Он не мог понять, зачем делать дырку в новом горшке. Их я заказала аж два, один повещу на улице, второй — в доме. К сожалению, в этот раз забрать то, что я заказала, не получится. Мастер обжигал изделия тогда, когда набиралась полная большая печь. Но до этого еще пара недель. Так что я просто внесла аванс в половину стоимости и договорилась, что моя посуда будет ждать до следующей поездки. Уже вечерело, когда мы вернулись на корабль, поужинали вместе со спутниками и легли спать. На завтра еще очень много дел.

Утром Гарла подняла меня рано. Умылись, мужчины уже ушли я даже смогла обтереться влажной тканью, хотя утро и было прохладное и надела чистое платье и новые кожаные туфельки. Очень неудобно носить с собой мешок со всякой мелочью, нужно будет придумать дамскую сумочку. И мне нужен хороший яркий пояс. Но сейчас нас ждал торг. Одеяла Гарлы вчера так и не продали, поэтому торговать мы идем вместе.

Торг находился недалеко от причалов, вчера вечером подошло еще два больших судна, сегодня выходной день и нужно поторопиться, чтобы занять удобные места.

Мы решили с Гарлой занять одно на двоих — так будет дешевле. Варша, мужчина, который вчера пытался продать ее одеяла, отдал ей небольшую деревянную пластинку с выжженным узором — местный чек, подтверждающий, что за товар уплачен налог.